Дерусификация: что ждет улицы Пушкина и Булгакова в Украине

Нужно ли переименовывать улицы имени Пушкина в Украине? Что нужно, чтобы все украинцы перешли на украинский язык? Будет ли украинский официальным языком ЕС? Об этом рассказал уполномоченный по защите государственного языка Украины Тарас Кремень, передает Azattyq Rýhy со ссылкой на DW.

– Господин Кремень, на ваш взгляд, как правильно и корректно переименовывать улицы, проводить дерусификацию в Украине?

– Алгоритм очень прост: горожане должны принять для себя решение - по какой улице они хотели бы ходить, водить в школы и отправлять в университеты своих детей. Считаю, что вопросы восстановления исторической памяти - так же, как и защита украинской идентичности - это точно такие же приоритеты, которые мы ставим перед собой в условиях полномасштабной войны. Поэтому вопрос не только в улицах Пушкинской или Булгакова, а в том, с какими нарративами мы будем заходить в реальную информационную, идеологическую борьбу в пространстве, которое у нас забирали 30 лет подряд.

– Многие приводят аргумент, что те же Пушкин и Булгаков - это не Ленин, а Чайковский - вообще украинец. Что вы скажете на такой аргумент?

– Те нарративы, которые были актуальны в XIX веке, которыми пользовались в XX веке, чтобы утвердить панрусизм на территории бывшего СССР, где фактически не было государственных языков, а был один язык общения между собой разных народов, когда фактически был создан русско-русский словарь, а не украинско-русский, когда владение украинским языком считалось чем-то второстепенным, когда было насмешливое пренебрежение в отношении тех, кто ценит свою культуру, родился в селе, общается на своем родном, материнском языке, должны были, рано или поздно, достичь своего предела.

Вопрос не в Пушкине, а в ценностях, которые остались до сих пор, в том числе и в школьной программе. Не нужно из этого делать политику. Надо разрешить людям выбрать топонимические названия такими, какими они хотят их видеть. Если люди хотят жить в таком культурном пространстве, и это оправданно историей, войной и другими вызовами, так оно и должно быть. Ведь чьими именами мы называем улицы, того и страна.

– На днях Верховная рада запретила российскую музыку в общественных местах, но при этом сделала исключение для российских исполнителей, публично поддержавших территориальную целостность Украины и осудивших войну. Вам не кажется, что это исключение нивелирует основную цель закона?

– Следует четко осознавать, что такое информационное пространство. Это наше украинское пространство, и оно должно принадлежать нам. Мы провели анализ контента радио и телевидения. Что касается радиопространства, то из 15 ключевых радиостанций, распространяющих информацию на территории Украины, в большинстве своем это украиноязычный контент, а также песни на языках стран ЕС. И только одна песня на одной радиостанции была на русском языке. Но это данные от 30 мая 2022 года. В прошлом году эта статистика выглядела иначе. Такая же ситуация и в телеэфире.

Неужели для этих перемен нам нужна была война? Нельзя запретить или разрешить все. Если вы хотите читать Пушкина дома - читайте. Хотите слушать русскую музыку дома - слушайте. Однако, что касается национального телерадиопространства, то оно должно быть в пределах действующего законодательства. Я разделяю позицию большинства членов Верховной рады, которая приняла столь важное решение в условиях полномасштабной войны. Информационное пространство должно принадлежать и навсегда остаться за Украиной.

– Что нужно, чтобы украинское общество окончательно перешло на украинский язык?

– Я бы разделил, что есть те, кто исполняет обязанности местного самоуправления и пользуется негосударственным языком, и, собственно, украинское общество. По результатам последних социологических опросов, подавляющее большинство граждан Украины - наверняка рекордное за годы независимости Украины - перешло на украинский или совершенствует свои языковые компетенции. Украинского стало гораздо больше.

А кто же нарушители? Мэры, руководители ВГА, эксперты, которые распространяют информацию и о положении дел на фронте, и что касается культуры, и внешней политики. Они должны для себя решить, потому что с 16 июля 2022 года вступают в силу изменения в Кодекс об админправонарушении, и мы будем иметь право и будем обязаны налагать штрафы на тех, кто нарушает закон о языке. Вопрос не в том, что нельзя общаться. Общайтесь в быту. Но когда вы предоставляете государственные услуги гражданам Украины на негосударственном языке, особенно в условиях войны, это вызов. Это неправильно. Мы будем на это реагировать, как определено законом.

– То есть украинский язык в Украине до сих пор нужно защищать?

– Конечно. Его нужно защищать от тех, кто до сих пор считает, что "а какая разница", на каком языке общаться. Я всегда в таком случае спрашиваю, а на каком языке обращались ко всему миру защитники "Азовстали"? Украинский и английский. Поэтому любые языковые дискуссии следует прекращать, особенно в условиях войны. У нас есть свой язык, общайтесь на нем, особенно когда выполняете функции государства.

– Как изменилась работа Офиса уполномоченного по защите государственного языка с 24 февраля?

– Это было непростое время. С началом оккупации тех или иных городков и сел Украины мы начали фиксировать акты лингвоцида. То есть ограничений, либо запретов, либо преследований, либо пыток людей по языковому признаку. Этот материал мы присылаем на адрес правозащитников, в Кабмин, МИД, Офис президента, Офис генпрокурора, МВД.

Дистанционно мы приняли участие во внеочередной Генассамблее Европейской федерации национальных языковых институтов в марте этого года. Нас приняли туда в качестве ассоциированных членов. Как только Украина станет членом ЕС, украинский язык сразу станет официальным языком Евросоюза. А это означает доступ к украинскому языку как в Вене, так и в Будапеште или Мюнхене - в любом университете, если будут соответствующие запросы от тех, кто хочет получать образование. Сейчас, когда более семи миллионов украинцев находятся в странах Европы и не только, мне кажется, вопрос совершенствования языковых компетенций и защиты прав граждан Украины на получение информации и услуг на государственном языке решится.

– Когда украинские временно оккупированные территории вернутся под контроль Украины, как преодолеть последствия этого лингвоцида?

– А кто сказал, что они оккупированы по языку? Сегодня есть возможность для соискателей образования овладевать украинским языком, поступать в украинские университеты, продолжать обучение дистанционно. Я сам родом из Николаева, и знаю, что происходит там, а также на территории Херсонской области. Там есть доступ к таким знаниям. Однако там преследуют учителей, заставляют директоров школ становиться коллаборантами, сжигают книги, ограничивают право на получение образования на украинском языке.

В завершение, Тарас Кремень ответил на вопрос о том, почему российские военные называют украинский язык трофеем. «Это российский нарратив. Не может быть речь трофеем. То, что формировалось тысячелетиями, украсть нельзя», - заключил он.