Зиму Аткинсон провел в Барнауле – средоточии алтайского горного промысла. Перед этим, к концу своих разъездов по Джунгарской степи, ему довелось пережить сибирскую пургу, так что он потерял всякое желание повторить увиденное. Подобные снежные вьюги были ужасны тем, что если пурга захватила путника в открытом поле, то его засыпало мелким снегом, набивавшимся во все складки одежды, так, что у несчастного все коченело. Несчастные случаи с застигнутыми такой вьюгой путниками повторялись постоянно. Управляющий Змеиногорским рудником рассказывал Аткинсону, что однажды ему надо было перейти, в такой буран, через площадь, отделявшую его дом от церкви. Вьюга так его закрутила, что он сбился с дороги и попал в дом, находившийся на противоположном конце улицы, в расстоянии четверти часа пути. Тому же управляющему, во время одной из его поездок, после снежной пурги, попался казак, замерзший в снегу вместе со своей лошадью, недалеко от станционного дома: казак, как сидел на лошади, так и остался на ней в сидячем положении. Однажды сильная пурга застигла мать с двумя детьми в поле. Детей ей удалось прикрыть шубой, но ее саму занесло снегом, и на другой день дети были еще живы, а мать мертва. Поэтому Аткинсон предпочел, оставаясь в кругу горных офицеров, разделить их зимние развлечения, состоявшие преимущественно из балов и концертов.