#Истории

«Легче уже не будет» — ровно год прошёл с момента трагедии на шахте Костенко
Вечное эхо поездов: как живут люди, чьи дома стали перроном
Жильё от государства в Алматы: льготная аренда без отопления и горячей воды
Суд над бывшим главным архитектором Алматы: свидетели ничего не помнят, а следствие мало, что установило
Требует свинину и интим: подписчики Orda.kz рассказали о преследованиях
Замерзающий Актау: почему в городе не могут наладить отопление
Больше, чем история: страна отмечает День Республики
В селе Әймен Енбекшиказахского района хулиганы забили до смерти школьника и остались безнаказанными
Очередной протест в Талгаре: сотрудники коммунальной службы водоканала рискуют остаться без работы
Бесконечные суды: как швейцарского инвестора лишают права собственности на завод в Туркестанской области
Борьба за справедливость: мать осудили на восемь лет за самозащиту и спасение сына
Жители Актау перекрыли дорогу из-за отсутствия отопления
Бизнес-центр Кайрата Сатыбалды продают в Алматы за шесть миллиардов тенге
ЖК без базара: как алматинцев провели с реконструкцией рынка в Тастаке
«Лежал на ребёнке и ласкал, как женщину»: мать, защищавшую дочь, осудили на три с половиной года
Как в Казахстане восстанавливают леса и кто за них в ответе
Женщины в финансовых технологиях и IT Казахстана: сладкая сказка или грустная история
Вдовы погибших алматинских полицейских: «Сейчас мы никому не нужны»
Студенты Таразского университета мёрзнут в общежитии
Не сын лейтенанта, а братишка министра: как «казахстанский Бендер» выманил у жертвы 250 тыс. долларов
Путешественник из Казани добрался до Алматы, преодолев 4000 км на велосипеде
Кабальное соглашение от «Даму бала»: подписывать нельзя отказываться. Чем грозят бесплатные кружки
Сына «закрыли» для количества: мать одного из арестованных по убийству подростка в Талгаре обратилась к президенту
«Писал, что забьёт камнями и изнасилует»: как сталкер довёл девушку до депрессии и самоизоляции
Бывший аким Шымкента отбирает здание у ВИЧ-инфицированных детей
«Он никого не притесняет»: работников АНПЗ заставляют подписывать письмо в поддержку скандального гендиректора
Пиво ни при чём? Полицейские прокомментировали видео с кадрами убийства подростка в Талгаре
«Быть нацменьшинством здесь очень тяжело»: как выживают этнические казахи в Афганистане
Карагандинская область мёрзнет уже в октябре: в Сарани сорвали начало отопительного сезона
Женщина из-за плесени не может дышать, а её дом так и не отремонтировали после паводка
Разборки в духе 90-х: дело ОПГ Нойса, или Месть по понятиям
Жанат Жанботин о трансформации «Казцинка»: Моногорода, вызовы для металлургии и путь к «зеленым технологиям»
Меняли детям диагнозы и отправляли ухаживать за больными? Что происходит в спецкомплексе «Жануя»
Стихийные свалки и незаконные стройки: почему в Казахстане так тяжело защищать водоёмы
«Их хантят сразу после школы»: как в Казахстане создают свою «кремниевую долину»
Великие комбинаторы: как правительственную программу госзакупок обманули на шесть миллиардов тенге
Великие комбинаторы: как правительственную программу госзакупок обманули на шесть млрд тенге
Куда исчез миллиард тенге на ремонт двух школ в Илийском районе
Мосбиржа выходит из числа акционеров KASE в связи с санкциями
Умные деньги и честные сделки: как цифровой тенге изменит сферу финансов в Казахстане
Подробности жуткого убийства подростка в Талгаре на глазах у родителей
Семейное дело: за связь со школьницей вместе с известным в СКО аграрием попал под суд его младший брат
Вернулся, чтобы отомстить? Гендиректора АНПЗ снова обвиняют в репрессиях
«Облили кислотой и сбрили волосы»: родные убитой в Германии казахстанки обвиняют мужа и свекровь
Вывел 1,5 млрд и забрал завод: как семейный бизнес привёл к уголовным разбирательствам
Как в Казахстане можно умереть от аппендицита: брат погибшей женщины требует справедливого расследования
Седина в бороду: за половую связь со школьницей осудили известного агрария-мецената на севере Казахстана
Ключи обещаны, но не выданы: владельцы недовольны долгостроем от Monumental Building